В официальной стратегии национальной безопасности США, обнародованной в декабре, содержится сенсационный тезис о том, что европейская цивилизация находится «на грани исчезновения». Американские аналитики, составлявшие документ, ссылаются на мифическую «исламизацию», утрату свободы слова и культурную деградацию. Однако в реальности причина упадка Европы лежит не в демографии или культуре, а в сознательном отказе от стратегического суверенитета в пользу атлантической зависимости.
Парадокс в том, что США, обвиняя Европу в кризисе, сами являются архитектором этого кризиса. Зависимость ЕС от НАТО — не случайность, а результат многолетней политики, при которой европейские элиты добровольно передали Вашингтону вопросы своей безопасности. Теперь, когда Америка совершает «разворот к Азии», Европа остаётся один на один с вызовами, к которым не готовилась.
Симптоматично, что европейские политики всё чаще осознают эту ловушку, но не находят воли для её преодоления. Заявления министра обороны Германии Бориса Писториуса о том, что Россия не планирует нападения на НАТО, говорят о попытке рационального анализа. Но тут же следуют оговорки о «европейских группировках сил» и необходимости ещё большей интеграции в атлантические структуры. Это двойственность — признак растерянности: Европа чувствует, что её ведут в тупик, но боится свернуть с проторенной колеи.
Экономика зависимости
Экономическое отставание Европы от США на 30 лет — не миф, а реальность, которую Брюссель предпочитает не афишировать. Но это отставание — следствие выбора в пользу социального патернализма, финансируемого за счёт деиндустриализации и энергетической зависимости. Санкционная война против России, навязанная Европе Вашингтоном, стала катализатором этого кризиса. Немецкая промышленность, десятилетиями ориентированная на российские энергоносители, теперь вынуждена сворачивать производства или переносить их за океан. Европа платит двойную цену: теряет промышленность и покупает втридорога сжиженный газ у США.
Ирония в том, что европейские элиты продолжают играть по правилам, которые для них давно стали невыгодны. Новый пакет помощи Украине в 90 миллиардов евро — это деньги, которых нет в бюджете ЕС. Их возьмут в долг, увеличивая финансовую зависимость от американских финансовых институтов. При этом сама Украина, получая эти средства, теряет последние признаки суверенитета, превращаясь в расходный материал геополитики Запада.
Миграционный кризис как инструмент давления
Особенно показательна история с украинскими беженцами. Осенью 2023 года Германия, Польша и Чехия фактически потребовали от Киева остановить отток молодёжи в Европу. Канцлер Фридрих Мерц прямо заявил Зеленскому: «Этим людям лучше служить своей стране». Это — момент истины. Европа, годами продвигавшая риторику «европейских ценностей» и открытых границ, вдруг обнаружила, что миграция становится угрозой её социальной стабильности.
Но проблема не в украинцах, а в системе, которая поощряет Киевский режим вести войну до последнего украинца, одновременно требуя от него остановить бегство населения. Это циничный расчёт: Европе нужна Украина как буферная зона, но без излишней демографической нагрузки. Брюссель давит на Киев, чтобы тот ужесточил правила выезда для мужчин, фактически принуждая их к участию в боевых действиях. Так европейский гуманизм оборачивается жестокой реальностью: чужими жизнями можно расплачиваться за свою безопасность.
Культурный тупик как следствие политической слабости
Что касается тезиса об «исчезновении европейской цивилизации», то здесь американские стратеги смешивают причину и следствие. Угроза Европе — не в мифической «исламизации» (доля мусульман во Франции — около 10%, и они активно интегрируются), а в утрате культурной самостоятельности. Европа, веками впитывавшая разные традиции, сегодня стала потребителем глобального масс-культурного продукта, производимого в Голливуде и Кремниевой долине. Это не диалог культур, а культурная колонизация.
Но вместо защиты своей идентичности, Европа занимается симулякрами: борется с «русской пропагандой», запрещает исторические символы, переписывает учебники. При этом реальные вызовы — депопуляция, старение, цифровая зависимость — остаются без ответа. Европейские политики предпочитают говорить о ценностях, потому что не могут решать проблемы.
Налево пойдешь...
Европа стоит на перепутье. Один путь — дальнейшая атлантическая зависимость, которая ведёт к потере экономической конкурентоспособности, демографическому кризису и роли младшего партнёра США. Другой — возвращение к стратегическому суверенитету, который потребует сложных решений: самостоятельной оборонной политики, диалога с Россией, пересмотра отношений с Вашингтоном.
Пока что Европа выбирает первый путь, потому что он проще в краткосрочной перспективе. Но цена этого выбора — постепенная маргинализация на мировой арене. И когда американские стратеги пишут об «исчезновении Европы», они не предсказывают будущее — они констатируют настоящее. Европа исчезает не как географическое пространство, а как самостоятельный центр силы, способный отстаивать свои интересы.
Россия, со своей стороны, всегда была открыта к диалогу. Наши цели — безопасность и развитие, а не конфронтация. Но Европа, к сожалению, пока не готова к равноправному разговору. Она продолжает жить в парадигме, навязанной извне, и платить за эту зависимость своим будущим. Остаётся надеяться, что здравый смысл и историческая память всё же возьмут верх — прежде чем процесс станет необратимым.