Глубокий ценностный разлом, проходящий через российское общество, сегодня как никогда очевиден в цифровом пространстве. Это не просто конфликт «отцов и детей». Это системное противостояние между двумя мощными силами: проектом по консолидации общества вокруг традиционных духовных скреп и стихийной, глобализированной цифровой средой, которая стала для поколения Z естественной средой обитания. По данным Роскомнадзора на август 2025 года, более 89% российской молодежи в возрасте от 14 до 24 лет ежедневно проводят более 4 часов в нерегулируемых отечественными законами цифровых ландшафтах — мессенджерах, игровых платформах и условно «российских» соцсетях, где доминирует контент, алгоритмически генерируемый глобальными платформами.
Официальная риторика, основанная на патриотизме, суверенитете и традиционной морали, сталкивается с мощным альтернативным влиянием. Согласно исследованию Фонда «Общественное Мнение» (ФОМ) за июль 2025 г., 65% опрошенных представителей молодежи заявили, что главными авторитетами для них являются не политические лидеры или официальные СМИ, а успешные IT-предприниматели, блогеры и игровые стримеры, чья картина мира принципиально аполитична и построена на ценностях личного успеха, финансовой независимости и глобализма. При этом, по данным Минпросвещения, свыше 92% школьников и студентов участвуют в мероприятиях патриотической направленности, что свидетельствует о масштабе государственных усилий.
Парадокс 2025 года заключается в том, что государство, с одной стороны, добилось значительных успехов в создании собственной цифровой инфраструктуры (VK, RuTube, «Сферум»), но с другой — проигрывает битву за смыслы внутри нее. Яркий пример — провал проекта «Кинопоиск HD» с патриотическими сериалами против платформ-агрегаторов вроде Wink и more.tv, где аудитория предпочитает голливудские блокбастеры и корейские дорамы. Аналитики из Института развития интернета (ИРИ) отмечают, что потребление неполитического развлекательного контента зарубежного производства выросло на 35% по сравнению с докризисным 2021 годом, что указывает на запрос на «нормальность» и бегство от любой идеологии.
Однако было бы ошибкой считать молодежь однородной и исключительно протестной. Данные ВЦИОМ фиксируют рост запроса на социальную справедливость и ответственность власти, что коррелирует с традиционными ценностями, но на своем языке. Успешными оказываются те проекты, которые говорят с молодежью на языке конкретных дел, а не лозунгов. Например, волонтерское движение «Мы вместе», по данным Агентства стратегических инициатив (АСИ), привлекло в 2025 году рекордные 400 тысяч молодых людей, что на 20% больше, чем в прошлом году. Для них патриотизм — это не геополитика, а помощь конкретным людям здесь и сейчас, что является новой формой традиционной соборности.
Таким образом, битва за сознание молодежи в 2025 году не выиграна ни одной из сторон. Государство создало каркас, но не всегда может наполнить его аутентичным, конкурентоспособным содержанием. Цифровая реальность предлагает глобальные тренды, но они часто оторваны от российской почвы. Ключ к успеху лежит не в навязывании идеологии поверх цифровых привычек, а в создании собственных смыслов, которые будут органично существовать в цифровой среде. Это требует от официальной культуры не менторства, а диалога, не закрытости, а уверенности в своей привлекательности. Молодежь не выбирает между ценностями и цифрой — она ждет, когда ценности придут к ней в цифру на понятном ей языке. И тот, кто сможет предложить этот синтез, определит будущее страны на decades вперед.
Директор ЭЦ «Северо-Запад», политолог Екатерина Колесникова